Схватка на рассвете
Добавлено: 25 янв 2010, 13:16
Редко когда в одном рассказе умещается любовь к револьверам, вестерн и научная фантастика, и все это помноженное на талант автора
Боб ШОУ
СХВАТКА НА РАССВЕТЕ
Какой-то серебристый блеск примерно в миле впереди вывел Грегга из
раздумья. Он натянул поводья, остановил лошадь и достал из кармана куртки,
лежащей рядом на повозке, маленькую подзорную трубу в кожаном чехле. Грегг
выдвинул ее секции и поднес к глазу, сморщившись от тупой боли в суставах.
Только-только рассвело, и, несмотря на жару, в руках еще сохранялась
ночная окоченелость.
Почва уже начала раскаляться, приводя нижние слои воздуха в
колышущееся движение, и подзорная труба показала расплывчатую мерцающую
фигуру молодой женщины, возможно мексиканки, в серебристом платье. Грегг
опустил трубу, отер пот со лба и попытался осмыслить увиденное. Одетая
подобным образом женщина будет редким зрелищем где угодно, даже в самых
роскошных сапунах Сакраменто. Но увидеть ее на тропе, в трех милях к
северу от Коппер-Кросс - к такому событию Грегг был совершенно не
подготовлен. Другой любопытный факт заключался в том, что пять минут
назад, глядя с гребня горы, он готов был поклясться, что впереди никого
нет.
Он снова посмотрел в подзорную трубу. Женщина стояла на месте и
потерянно озиралась по сторонам. Это тоже весьма озадачило Грегга.
Посторонний легко мог сбиться с пути в прериях южной Аризоны, но осознать,
что она заблудилась, ей следовало задолго до окрестностей Коппер-Кросс.
Вряд ли сейчас есть толк внимательно изучать монотонный ландшафт, словно
при виде чего-то нового.
Грегг повел трубой, пытаясь обнаружить повозку или убежавшую лошадь -
словом, то, что могло объяснить присутствие женщины. Но разглядел только
пятнышко пыли вокруг едва заметных точек в виде двух всадников, скачущих
по боковой тропе к ранчо Портфилда. Сперва он решил, что тайна наконец
прояснилась. Джош Портфилд иногда привозил девиц из своих вылазок на ту
сторону границы, и в его характере попросту вышвырнуть потом неугодившую
или надоевшую гостью. Но более внимательный взгляд на всадников показал,
что они приближаются к основной тропе и, вероятно, пока не догадываются о
присутствии женщины. Однако именно их появление заставило Грегга
призадуматься, ибо скорее всего его ожидала неприятная встреча.
Он не был по природе осторожным человеком, и первые сорок восемь лет
своей жизни почти умышленно следовал политике борьбы со скукой. Очертя
голову он бросался на защиту слабых и обиженных, в каждой сомнительной
ситуации полагаясь на свою сообразительность и быструю реакцию. Эта
политика привела его к посту неофициального блюстителя порядка и - жарким
полднем одного зловещего лета - поставила лицом к лицу с немыслимой
задачей укрощения Джошуа Портфилда и четырех его дружков, возбужденных
немалым количеством виски. Из этого эпизода Грегг вышел с изувеченными
руками и новой привычкой продумывать каждый свой поступок с тщательностью
шахматиста.
Возникшая сейчас ситуация не казалось очень опасной, но, на его
взгляд, содержала чересчур много неизвестных факторов. Грегг потянулся за
лежащей на дне повозки двустволкой, зарядил ее, взвел курки и, проклиная
неуклюжесть едва сгибающихся рук, засунул ружье в сыромятные кожаные
петли, прибитые под сиденьем. Не самое безопасное место, что и говорить,
но выстрелы грозили задеть только тех, кто будет ехать рядом, а он мог
предупредить их, если попутчики окажутся расположенными доброжелательно
или хотя бы не слишком враждебно.
Грегг щелкнул поводьями, и лошадь перешла на иноходь. Взгляд его был
устремлен прямо вперед. Вскоре он увидел у развилки дорог двух всадников,
остановившихся рядом с серебристым пятнышком, каким представлялась женщина
его невооруженному взгляду. Грегг от всей души надеялся (ради своей
незнакомки), что эти двое - из числа сравнительно порядочных работников
ранчо, а не пара головорезов из развеселой свиты Портфилда. Приблизившись,
он заметил, что всадники не спешились и не остановили лошадей, а взяли
женщину в узкое кольцо и ездят вокруг нее. Из чего Грегг заключил, что ей
не повезло, и в груди у него неприятно похолодело. Случись это, когда его
руки были целы, Грегг пустил бы коня в галоп; теперь же он испытал желание
повернуть вспять и удалиться подобру-поздорову. Он пошел на компромисс:
позволил лошади неторопливо нести себя к месту событий.
Подъехав ближе, Грегг заметил, что на женщине не мантилья, как он
полагал, а, какое-то необычное серебристое одеяние с капюшоном, надвинутым
на голову. Она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, пытаясь
увернуться от преследователей. Грегг перевел взгляд на всадников, и сердце
его упало - он узнал Волфа Кейли и Сигги Соренсона. Белые волосы и борода
Кейли, несмотря на неизменный "трантер" за поясом, никак не изобличали в
нем аппетита и инстинктов стервятника. Соренсон, коренастый швед лет
тридцати, бывший рудокоп, был не вооружен, но угрозу не меньшую, чем
огнестрельное оружие, несли его огромные конечности. И тот и другой
находились среди тех, кто двумя годами раньше проучил Грегга за
вмешательство в дела Портфилда. Сейчас они делали вид, будто не замечают
его присутствия, и продолжали кружить вокруг женщины, изредка наклоняясь в
седле и пытаясь скинуть серебристый капюшон с ее лица Грегг остановился
поодаль.
- Что вы затеяли, ребята? - дружелюбно спросил он.
При первых звуках его голоса женщина повернулась и Грегг увидел
бледный овал ее лица. От резкого движения странное одеяние натянулось, и
ошеломленный Грегг увидел, что она на последних месяцах беременности.
- Поди прочь, Билли-мальчик, - небрежно бросил Кейли, не поворачивая
головы.
- Я думаю, вам лучше оставить даму в покое.
- А я думаю, что ты скажешь, когда затрещат твои кости, - ответил
Кейли. Он снова потянулся к капюшону женщины, и та едва увернулась от его
руки.
- Послушай, Волф, брось. - Грегг устремил взгляд на женщину. - Прошу
прощения, мадам. Если вы направляетесь в город, то можете поехать со мной.
- В город? Поехать? - Она говорила с каким-то странным акцентом. - Вы
англичанин?
У Грегга хватило времени удивиться, что его можно принять за
англичанина, а не за американца на том лишь основании, что он
разговаривает на английском языке.
Потом вмешался Кейли:
- Не суй свой нос куда не следует, Билли. Мы знаем, как поступать с
мексиканками, прошмыгнувшими через границу.
- Она не мексиканка.
- Кто тебя спрашивает? - рявкнул Кейли, и его рука опустилась на
рукоятку "трантера".
Соренсон перестал кружить, подъехал к повозке Грегга и заглянул на
дно. При виде восьми кувшинов, обложенных соломой, глаза его расширились.
- Погляди-ка, Волф! - воскликнул он - Мистер Грегг везет в город все
запасы своей пульке. Можно неплохо отметить этот случай.
Кейли резко повернулся, его бородатое лицо выглядело почти добрым.
- Дай-ка мне кувшинчик.
Грегг незаметно опустил левую руку под сиденье.
- С тебя восемьдесят пять.
- Я не собираюсь платить восемьдесят пять за всякие помои! - Кейли
угрожающе помотал головой и направил свою лошадь к повозке.
- Это цена, которую мне дает Уэйли, но мы можем договориться, -
рассудительно сказал Грегг - Я дам вам по кувшину в долг, и вы можете
выпить, пока я отвезу даму в город. Ясно, что она заблудилась и...
Грегг осекся, увидев, что он совершенно неправильно истолковал
настроение Кейли.
- Ты что о себе думаешь?! - взревел Кейли. - Разговаривать со мной
так, словно я мальчишка! Была бы моя воля, я бы прикончил тебя еще пару
лет назад! В общем-то... - Рот Кейли превратился в узкую щель в белой
бороде, светло-голубые глаза загорелись. Большой палец взвел курок не
вытащенного еще из кобуры "трантера".
Грегг обвел взглядом раскаленную землю и высившиеся вдали горы
Сьерра-Мадре. Он понимал, что для принятия решения оставались считанные
секунды. Кейли еще не был на линии огня спрятанной двустволки и, кроме
того, сидя на лошади, находился слишком высоко. Но иного выхода не
оставалось. Заставляя омертвевшую руку подчиниться своей воле, Грегг
дотянулся до спускового крючка и резко дернул. В последнее мгновение Кейли
догадался, что происходит, и попытался кинуться в сторону. Раздался
оглушительный выстрел. Плотный клубок дроби прошил ногу Кейли прямо над
лодыжкой и пропахал кровавую борозду в боку лошади. Обезумевшее животное
взвилось, сверкая белками глаз сквозь черный пороховой дым, и упало вместе
со всадником. С отчетливым, тошнотворным треском сломалась какая-то кость,
и Кейли взревел от боли.
- Не надо! - завопил Соренсон со вставшей на дыбы кобылы. - Не
стреляй! - Он судорожно дернул шпорами, отъехал ярдов на пятьдесят и
остановился с поднятыми в воздух руками.
Грегг с трудом сообразил, что из-за шума, дыма и смятения швед не
понимает, что произошло, не понимает, насколько беспомощен его противник.
Отчаянный рев Кейли мешал Греггу сосредоточиться. Загадочная женщина
высоко подняла плечи, словно пряча голову, и стояла, закрыв лицо руками.
- Оставайся на месте! - крикнул Грегг Соренсону и повернулся к
женщине: - Нам надо уходить.
Она задрожала, но не сделала ни шагу. Грегг спрыгнул на землю,
вытащил ружье из петель, подошел к женщине и повел ее к повозке. Она
кротко подчинилась и позволила посадить себя на сиденье. Прямо за спиной
Грегг услышал перестук копыт. Резко обернувшись, он увидел, что лошадь
Кейли освободилась и помчалась галопом на восток, в направлении Портфилда.
Кейли лежал, сжимая изувеченное бедро. Он перестал кричать и, похоже
было, потихоньку приходил в себя. Грегг подошел к раненому и на всякий
случай вытащил у него из-под пояса тяжелый пятизарядный револьвер со все
еще взведенным курком.
- Тебе повезло, что он не выстрелил, - заметил Грегг, осторожно
спустив курок и засунув револьвер себе за пояс. - Простреленная нога - не
худшее, что могло случиться.
- Считай себя на том свете, Грегг, - слабо прохрипел Кейли с
закрытыми глазами. - Сейчас Джош в отъезде... но он скоро вернется... и
привезет тебя ко мне... живым... и я...
- Побереги силы, - посоветовал Грегг, стараясь не думать о своем
будущем. - Джош рассчитывает, что его люди сами в состоянии постоять за
себя.
Он направился к повозке и вскарабкался на сиденье рядом с опустившей
голову женщиной.
- Сейчас я отвезу вас в город, но это все, что я могу для вас
сделать, мадам. Куда вы направлялись?
- Направлялись? - Она как будто усомнилась в слове, и Грегг убедился,
что английский не родной ее язык, хотя на мексиканку или испанку она тоже
не походила.
- Куда вам надо попасть?
- Мне нельзя в город.
- Почему?
- Принц меня там найдет. Мне нельзя в город.
- Вот как?.. - Грегг щелкнул поводьями, и повозка покатилась вперед.
- Вас за что-то разыскивают?
Она поколебалась, прежде чем ответить.
- Да.
- Что ж, вряд ли это так серьезно. К тому же они должны быть
снисходительны. Я имею в виду, учитывая ваше положение...
Пока Грегг мучился в поисках подходящих слов, женщина все еще заметно
дрожавшей рукой откинула капюшон с лица Стали видны чудесные золотые
волосы, и прояснился возраст - лет двадцать пять. По бледной коже можно
было предположить, что она выросла в городе. В нормальных условиях она
поражала бы красотой, но сейчас ее черты были искажены страхом и пережитым
потрясением и, вероятно, полным упадком сил. Ее серые глаза жадно ощупали
его лицо.
- Мне кажется, что вы хороший человек, - медленно сказал она. - Где
вы живете?
- В трех милях назад по тропе.
- С вами никого нет?
- Я живу один... - Прямота вопросов смутила Грегга, и он решил
сменить тему. - Где ваш муж, мадам?
- У меня нет мужа.
Грегг отвел взгляд в сторону.
- А-а... Ну что ж, пожалуй, нам лучше все-таки податься в город.
- Нет! - Женщина привстала, словно собираясь спрыгнуть с повозки,
затем схватилась за свой раздутый живот, медленно осела и всей тяжестью
навалилась на плечо Грегга. Он с тревогой огляделся в поисках чего-нибудь,
что могло бы ему помочь, но увидел только Соренсона, который вернулся к
Кейли и опустился рядом с ним на колени. Кейли уже сидел, и оба следили за
повозкой с ненавистью змей.
Испуганный внезапностью, с какой жизнь вышла из-под контроля, Грегг
выругался про себя и повернул лошадь к дому.
Это было маленькое ветхое строение, начавшее свое существование
десятью годами раньше в качестве простой лачуги, которой изредка
пользовались ковбои с большого, но пришедшего в упадок ранчо. Грегг купил
его вместе с куском земли в те дни, когда казалось, что он сам сможет
стать хозяином. Позже он пристроил еще две комнаты, что придало строению
несуразный залатанный вид. После рокового столкновения с людьми Портфилда,
оставившего его калекой, едва способным управиться с грядкой овощей, Грегг
продал почти всю землю прежнему владельцу, но дом сохранил. С точки зрения
прежнего владельца, сделка была невыгодной, однако он пошел на нее - знак
того, что местные жители ценят усилия Грегга по поддержанию закона и
порядка.
- Ну вот.
Грегг помог женщине спуститься с повозки, вынужденный поддерживать
большую часть, ее веса и немало обеспокоенный их близостью. Женщина
оставалась для него полной загадкой, однако было ясно, что она не привыкла
к грубому обращению. Он провел ее в дом и бережно усадил на самый удобный
стул в большой комнате. Она откинулась на спинку, закрыв глаза и прижимая
руки к животу.
- Мадам, - с тревогой окликнул ее Грегг, - может, пора?.. Я имею в
виду... вам нужен доктор?
- Нет! Не надо доктора!
- Но если...
- То время еще надо мной, - сказала она уже более твердым голосом.
- Ну и хорошо - доктор живет милях в пятидесяти отсюда. До него почти
как до ближайшего шерифа.
Грегг посмотрел на женщину и с удивлением отметил, что ее туго
обтягивающее одеяние, сверкавшее на солнце, как новенький серебряный
доллар, теперь приобрело густой сине-серый цвет. Он внимательно
пригляделся к материи но не заметил никаких швов. Его недоумение
усилилось.
- Я в жажде, - произнесла женщина. - У вас есть пить?
- Я не разводил огня, так что кофе нет, но могу дать ключевой воды.
- Воды, пожалуйста.
- А еще есть виски и пульке. Я сам ее делаю. Вам бы не помешало.
- Воды, пожалуйста.
- Хорошо.
Грегг подошел к дубовой бадье, снял крышку и зачерпнул холодной воды.
Повернувшись, он увидел, что женщина изучает голые бревенчатые стены и
грубую мебель со смесью отвращения и отчаяния. Ему стало ее жалко.
- Это не дворец, - извинился он. - Но я живу тут один. Мне мало что
надо.
- У вас нет женщины?
Снова Грегга поразил контраст между ее очевидной мягкостью и резкой
прямотой вопросов. Он подумал мимолетно о Рут Джефферсон, работавшей в
лавке в Коппер-Кросс. Сложись обстоятельства по-иному, Рут могла бы Стать
здесь хозяйкой.
- Да нет...
Женщина взяла у него черпак и отпила.
- Я хочу остаться с вами.
- Конечно, вам надо передохнуть, - смущенно произнес Грегг в
предчувствии того, что последует.
- Я хочу остаться на шесть дней. - Женщина подняла на него прямой и
спокойный взгляд. - Пока не родится мой сын.
Грегг недоверчиво хмыкнул:
- Это не больница, а я не повивальная бабка.
- Я хорошо заплачу. - Она потянулась к своей накидке и извлекла
пластинку желтого металла около восьми дюймов в длину и дюйма шириной,
блестевшую масляным глянцем высокопробного золота. - По одной за каждый
день. Всего будет шесть.
- Ерунда какая-то... - пробормотал вконец сбитый с толку Грегг. - Я
хочу сказать, что вы даже не знаете, будет ли шесть дней достаточно.
- Мой сын родится послезавтра.
- Кто может утверждать наверняка?..
- Я могу.
- Мадам, мне... - Грегг взвесил на ладони тяжелую металлическую
пластинку. - Эта вещь стоит очень много денег... в банке.
- Она не краденая, если вас это беспокоит.
Грегг смущенно кашлянул, не желая противоречить гостье или
допрашивать ее.
- Я не имел в виду, что она украдена... Но сюда не слишком часто
приезжают богатые дамы, чтобы рожать у меня детей. - Он криво улыбнулся. -
По правде говоря, вы первая.
- Учтиво сказано, - ответила она, в свою очередь слабо улыбнувшись. -
Я понимаю, как все это для вас странно, но у меня нет права объяснять.
Могу лишь заверить, что я не нарушала никаких законов.
- Просто на какое-то время решили укрыться.
- Пожалуйста, поймите, что в других местах обычаи могут отличаться от
тех, что приняты в Мексике.
- Прошу прощения, мадам, - удивленно поправил Грегг, - эта территория
принадлежит Америке с 1848 года.
- Это вы меня простите. - Она заметно огорчилась. - Я никогда не была
сильна в географии и нахожусь очень далеко от дома.
У Грегга сложилось впечатление, что с ним хитрят, и он решил не
поддаваться.
- А как насчет Принца?
Солнечный луч, отражавшийся на черпаке, который она держала в руке,
дрогнул и расплылся кругами.
- Я ошибалась, думая, что можно вовлечь вас, - произнесла она. - Я
уйду, как только передохну немного.
- Куда? - Грегг усмехнулся, чувствуя себя вовлеченным независимо от
ее или своего желания. - Мадам, вы, кажется, не понимаете, как далеко вы
находитесь от чего угодно. Между прочим, как вы сюда попали?
- Я уйду немедленно. - Она с трудом поднялась, и ее лицо побелело еще
сильнее. - Благодарю вас за ту помощь, которую вы оказали. Надеюсь, вы не
откажетесь принять этот кусочек золота...
- Садитесь, - устало велел Грегг. - Если вы такая сумасшедшая, что
хотите остаться и рожать здесь ребенка, то, полагаю, я достаточно
сумасшедший, чтобы согласиться.
- Спасибо. - Женщина тяжело опустилась на стул, и Грегг понял, что
она близка к обмороку.
- Не надо меня постоянно благодарить.
Грегг говорил намеренно грубовато, пытаясь скрыть смущение. На самом
деле, к своему собственному удивлению, ему было приятно, что молодая,
красивая женщина готова довериться ему после столь кратковременного
знакомства. "Мне кажется, что вы хороший человек", - сказала она. И в этот
миг он отчетливо осознал, какой серой и изнурительной была его жизнь эти
последние два года. Искалеченный, высушенный десятилетиями тяжкого труда,
он должен был бы стать невосприимчивым ко всяким романтическим бредням -
особенно если учесть, что эта женщина скорее всего аристократка из
иностранцев и не удостоила бы его взглядом при обычных обстоятельствах.
Однако от факта, что он выступил на ее защиту и теперь подвергался большой
опасности, уже не уйти. Женщина полагалась на него и была готова жить в
его доме. Молодая, красивая и загадочная - комбинация, которая казалась
для него сейчас столь же неотразимой, какой была четверть века назад...
- Пора подумать о практической стороне дела, - сказал он словно в
отместку разгулявшейся фантазии. - Можете располагаться на моей постели.
Она чистая, но нам все равно понадобится свежее белье. Я поеду в город и
кое-чем подзапасусь.
Женщина встревожилась:
- Это необходимо?
- Совершенно необходимо. Не беспокойтесь, я никому про вас не скажу.
- Благодарю, - сказала она. - А эти двое мужчин, которых я встретила?
- Что вы имеете в виду?
- Они, наверное, догадываются, что я у вас. Они не станут говорить об
этом?
- Люди Портфилда не откровенничают с городскими, да и ни с кем из
живущих здесь.
Грегг вытащил из-за пояса револьвер Кейли и собрался положить его в
ящик буфета, когда женщина протянула руку и попросила показать ей оружие.
Слегка удивленный, он дал ей револьвер и заметил, как дрогнула ее рука,
приняв тяжесть.
- Это не женская игрушка, - прокомментировал он.
- Очевидно. - Она подняла на него глаза. - Какова скорость пули на
вылете?
Грегг снова хмыкнул:
- Вас не должны интересовать такие вещи.
- Довольное странное замечание с вашей стороны, - сказала она, и в ее
голосе прозвучала доля прежней твердости, - когда я только что выразила
свой интерес.
- Извините, просто... - Грегг решил не напоминать про ужас, который
охватил ее, когда он выстрелил из ружья. - Я не знаю скорости вылета, но
вряд ли она высокая. Это старый капсульный пятизарядный револьвер, сейчас
таких немного. Понять не могу, чего ради Кейли его таскает.
- Ясно. - Она разочарованно вернула оружие. - От него нет никакого
толка.
Грегг взвесил револьвер на ладони.
- Не поймите меня неправильно, мадам. Его неудобно заряжать, но
против пули 54-го калибра не устоит ни один человек.
Говоря, он не сводил глаз со своей гостьи, и ему показалось, что при
последних словах на ее лице промелькнуло странное выражение.
- Вы думаете о большом звере? - предположил он. - О медведе?
Она оставила его вопрос без внимания.
- У вас есть свое оружие?
- Да, но я не ношу его. Таким образом я не ввязываюсь в неприятности.
- Грегг вспомнил события предыдущего часа. - Обычно, - добавил он.
- Какова скорость вылета пули у вашего оружия?
- Откуда мне знать? - Греггу было все труднее совместить поведение
женщины с ее непонятным интересом к техническим характеристикам
огнестрельного оружия. - В наших краях так об оружии не судят. У меня, к
примеру, "ремингтон" 44-го калибра, который всегда делает то, что я хочу,
и этого мне вполне достаточно.
Невзирая на раздражение, сквозившее в его голосе, женщина оглядела
комнату и указала на массивную железную кухонную плиту, на которой он
готовил.
- Что произойдет, если вы выстрелите вот в это?
- Куски свинца разлетятся по всей комнате.
- Вы ее не прострелите?
Грегг хохотнул.
- Мадам, нет еще такого оружия, способного это сделать. Вы не могли
бы поведать мне, откуда такое любопытство?
Он уже начал привыкать к тому, как она отвечала - меняя тему
разговора.
- Вас зовут Билли-мальчик?
- Достаточно просто Билли. Раз уж мы собираемся перейти на имена.
- Меня зовут Морна. - Она одарила его мимолетной улыбкой. - Нет
смысла соблюдать формальности... в данных обстоятельствах.
- Пожалуй, так. - Грегг почувствовал, как к щекам прилила кровь, и
поспешно отвернулся.
- Вам когда-нибудь доводилось принимать ребенка?
- Это не моя специальность.
- Не беспокойтесь чересчур, - сказала она. - Я вас научу.
- Спасибо, - хрипло ответил Грегг. У него появились сомнения в
благородном происхождении своей гостьи. Безусловно, об этом
свидетельствовали ее внешность и - теперь, когда она больше не боялась, -
определенная властность поведения. Но она, казалось, не имела ни малейшего
представления, что существуют вещи, которые можно обсуждать лишь с самыми
близкими.
Днем он отправился в город, поехав в объезд, подальше от ранчо
Портфилда, и освободился от восьми галлонов пульке в сапуне Уэйли. Стояла
невыносимая жара, пропитанная потом рубашка липла к спине, но он позволил
себе лишь одну кружку пива, перед тем как идти к Рут Джефферсон в лавку ее
двоюродного брата. Грегг нашел Рут в кладовке, когда она пыталась взвалить
мешок бобов на нижнюю полку. Это была крепкая привлекательная женщина лет
сорока, со все еще узкой талией и прямой осанкой, хотя годы вдовства и
тяжелой работы проложили глубокие линии вокруг ее рта.
- Добрый день, Билли, - сказал она, услышав его шаги, а затем
обернулась и пристально посмотрела на него. - Ты что задумал, Билл Грегг?
У Грегга дрогнуло сердце - именно это заставляло его всегда опасаться
женщин.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что ты нацепил галстук в этакую жару. И свою лучшую
шляпу. И если не ошибаюсь, свои лучшие ботинки.
- Давай-ка помогу тебе с мешком, - сказал он, подходя ближе.
- Это чересчур тяжело для твоих рук.
- Как-нибудь справлюсь. - Грегг нагнулся, неуклюже прижал мешок к
груди, затем выпрямился и бросил его на полку. - Ну? Что я тебе говорил?!
- Ты весь перепачкался, - неодобрительно сказала она и стала
смахивать пыль платком.
- Ерунда, не шуми.
Несмотря на протесты, Грегг покорно застыл и позволил себя вычистить,
наслаждаясь таким вниманием.
- Мне нужна твоя помощь, Рут, - сказал он.
Она кивнула.
- Я твержу тебе это не один год.
- По совершенно особому случаю. Я даже рассказать тебе не могу,
покуда ты не пообещаешь хранить секрет.
- Я так и знала! Я знала, что что-то случилось, как только ты сюда
вошел!
Грот добился желаемого обещания и стал описывать события. По мере его
рассказа линии вокруг ее рта углублялись, в глазах появился жесткий блеск.
Грегг с облегчением вздохнул, когда, едва закончил повествование, в
магазин вошли две женщины и минут десять выбирали ткань. К тому времени
Рут немного успокоилась, но Грегг видел, что она все еще кипятится.
- Не понимаю тебя, Билли. Мне показалось, что ты кое-чему научился в
последний раз, когда столкнулся с людьми Портфилда.
- А что мне оставалось делать? - сказал он. - Я должен был ей помочь.
- Этого-то я и боялась.
- Ты хочешь сказать...
- Билли Грегг, если я когда-нибудь узнаю, что ты спутался с какой-то
девкой из сапуна, а теперь у тебя хватило наглости просить моей помощи при
родах...
- Рут! - Грегг был поражен до глубины души.
- Легче поверить в это, чем в то, что ты мне наплел.
Он вздохнул и вытащил из кармана слиток золота.
- Стала бы она мне платить? Вот этим?
- Думаю, нет, - согласилась Рут. - Но все-таки странно... Что это за
имя - Морна? Откуда она?
- А я почем знаю?
- Да ты еще и побрился!.. - Она смотрела на него в растерянном
изумлении. - Нет, мне просто необходимо повидать женщину, способную
заставить Билли Грегга прихорашиваться. Интересно, что в ней такого, чего
у меня...
- Спасибо, Рут... Словно камень с души свалился. - Грегг осмотрел
просторное затемненное помещение, заполненное товарами. - Что мне надо
взять с собой?
- Я соберу все необходимое и отвезу к тебе перед ужином. Возьму
двуколку Сэма.
- Здорово. - Грегг благодарно улыбнулся. - Только езжай по западному
пути.
- Теперь убирайся отсюда и дай мне заняться делом, - велела Рут. -
Портфилдовские бродяги мне не помеха.
- Хорошо. До встречи. - Грегг уже повернулся к выходу, когда его
внимание привлекли рулоны ткани, лежавшие на прилавке. Он потрогал кусок
шелковистой ткани и нахмурился. - Рут, тебе приходилось слышать о материи,
которая серебрится на открытом воздухе и становится синей в помещении?
- Никогда.
- Так я и думал.
Грегг подошел к двери, на мгновение задержался на пороге и вышел на
зной и пыль главной улицы городка. Он взобрался на повозку, щелкнул
поводьями и медленно покатился к поилке. Возле нее стоял молодой ковбой с
поникшими пшеничными усами, терпеливо ждущий, пока напьется кобыла. Это
был Кол Мэшэм, один из немногих сравнительно порядочных работников Джоша
Портфилда. Грегг кивнул ему.
- А, Билли... - Мэшэм кивнул в ответ и вынул изо рта трубку. -
Говорят, повздорил поутру с Волфом Кейли?
- Новости быстро расходятся.
Мэшэм огляделся.
- Тебе не мешает знать, Билли: Волфу совсем худо.
- Да, я слышал, как затрещала его нога, когда на него упала лошадь. Я
тоже обязан ему парочкой сломанных костей. - Грегг с завистью принюхался.
- Недурной у тебя табачок.
- Это не просто перелом, Билли. Говорят, нога вся распухла и
почернела. И у него лихорадка.
В разгар невыносимого полуденного зноя Греггу вдруг стало холодно.
- Ты хочешь сказать, он умирает?
- Похоже на то, Билли. - Мэшэм вновь огляделся по сторонам. - Никому
не говори, что я тебе сказал, но через два-три дня вернется Джош. На твоем
месте я бы не стал дожидаться.
- Спасибо за совет, сынок.
Грегг дождался, пока напилась лошадь, сел в повозку и тронул поводья.
Лошадь покорно опустила голову, и вскоре повозка, покинув прохладную сень
водопоя, выехала на жаркую улицу.
Грегг оставил Морну спящей на своей постели и вошел в дом тихо, боясь
потревожить ее сон, но она уже сидела за столом. Морна сняла свое
загадочное одеяние и осталась в простом синем платье с короткими рукавами.
Перед ней лежала одна из десятка книг Грегга - потрепанный школьный атлас,
раскрытый на карте Северной Америки.
Морна распустила волосы и выглядела еще красивее, но внимание Грегга
привлекло странное украшение на ее запястье. Оно походило на круглый кусок
темно-красного стекла величиной с доллар, окаймленный золотом и
удерживаемый узким золотым браслетом. Под стеклом пульсировал лучик
рубинового света, расположением и размером напоминающий стрелку часов;
примерно через каждые две секунды он вспыхивал и гас.
Женщина подняла голову и улыбнулась, показав на атлас:
- Надеюсь, вы не возражаете...
- Пожалуйста, мадам.
- Морна.
- Пожалуйста... Морна. - Грегг всегда с трудом сближался с людьми. -
Вам лучше?
- Да, я чувствую себя гораздо лучше, спасибо. Я не спала с...
довольно долгое время.
- Понимаю.
Грегг сел за стол напротив и позволил себе внимательнее взглянуть на
необычное украшение. По окружности стеклышка были нанесены метки, вроде
как на компасе, а внутри продолжал пульсировать рубиновый лучик.
- Мне бы не хотелось совать нос в чужие дела, мадам... Морна... -
сказал Грегг, - но за всю свою жизнь я не видел ничего подобного тому, что
у вас на запястье.
- Пустяки. - Морна прикрыла украшение рукой. - Простая безделушка.
- Но каким образом она так вспыхивает?
- О, я не разбираюсь в подобных вещах, - беззаботно отмахнулась она.
- Какая-то электроника.
- Что-то связанное с электричеством?
- Да-да, я и хотела сказать "электричество" - мой английский немного
хромает.
- Но для чего она?
Морна рассмеялась:
- Разве ваши женщины носят только то, что приносит пользу?
- Пожалуй, нет - с сомнением признал Грегг, чувствуя, что с ним снова
хитрят. После нескольких первых неточностей Морна говорила по-английски
очень уверенно, и он подозревал, что непонятные слова, которыми она
пользовалась, - например, электроника, - отнюдь не оговорка. Он решил при
случае забежать к Рут и отыскать это слово в словаре.
Морна рассматривала атлас, на который в направлении "запад-восток"
положила соломинку, так что один ее конец примерно обозначал расположение
Коппер-Кросс.
- Судя по карте, мы в тысяче двухстах милях от Нового Орлеана.
Грегг покачал головой:
- Побольше.
- Я только что измерила.
- Это расстояние по прямой, - терпеливо разъяснил он. - Оно ничего не
значит - если, конечно, не лететь, как птица.
- Но вы согласны, что тут тысяча двести миль?
- Верно - для птицы.
Грегг вскочил на ноги, причем, забывшись от раздражения, попытался
сделать это так, как сделал бы любой нормальный человек - оттолкнувшись
обеими руками от стола. Левый локоть отчетливо щелкнул и поддался; Грегг
навалился плечом на стол. Смущенный, он встал - на сей раз не торопясь,
стараясь не выказать боль, и подошел к плите.
- Надо приготовить горячей еды.
- Что у вас с рукой? - негромко спросила Морна из-за его спины.
- Вам совершенно ни к чему беспокоиться, - ответил он, удивляясь ее
вниманию.
- Позвольте мне взглянуть, Билли. Может быть, я сумею помочь.
- Вы разве доктор?
Как он и ожидал, ответа не последовало. Но Грегг все-таки закатал
рукава и показал ей свои изуродованные локтевые суставы. А размягчившись
до такой степени, рассказал о том, как - в отсутствие блюстителей закона -
он был настолько глуп, что позволил себя уговорить и стал неофициальным
стражем порядка. И о том, как, проявив еще большую глупость, однажды встал
на пути пьяного разгула Джоша Портфилда и четырех его дружков. Они по двое
держали его за руки и до тех пор бросали взад-вперед, пока локти не
вывернулись.
- Ну почему так всегда?.. - едва слышно выдохнула Морна.
- Что, мадам?
Морна подняла глаза.
- Я ничем не могу вам помочь, Билли. Суставы треснули и образовалась
контрактура.
- Контрактура, да? - Грегг пометил еще одно слово для проверки.
- Сильно болит? - Она увидела выражение его лица. - Простите, глупый
вопрос...
- Хорошо, что я пристрастился к виски, - сознался он. - Иначе не
всякую ночь мог бы заснуть.
Она сочувственно улыбнулась.
- Боль мы, пожалуй, успокоим. В интересах, чтобы вы были как можно в
более хорошей форме к... Какой сегодня день?
- Пятница.
- К воскресенью.
- О воскресенье не волнуйтесь, - сказал Грегг. - Скоро к нам придет
друг. Женщина, - поспешно добавил он, когда Морна отступила назад и на ее
лице появилось затравленное выражение.
- Вы обещали никому не говорить о моем присутствии!
- Но это именно ради вас. Рут Джефферсон - прекрасный человек, я знаю
ее не хуже себя самого. Она не проболтается ни одной живой душе.
Морна слегка успокоилась.
- Она много для вас значит?
- Когда-то мы собирались пожениться.
- В таком случае я не возражаю, - сказал Морна, и глаза ее были
непроницаемы. - Но, пожалуйста, помните, что вы сами решили рассказать ей
обо мне.
Двуколка Рут Джефферсон показалась за час до заката.
Грегг, поджидавший ее снаружи, вошел в дом и, постучал в открытую
дверь спальни, где, не раздеваясь, спала Морна Испуганно вскрикнув, она
мгновенно очнулась и взглянула на свой браслет. Грегг заметил, что лучик
света в украшении, словно стрелка необычного компаса, постоянно указывает
на восток. Возможно, его подвело воображение, но ему показалось, что лучик
пульсирует быстрее, чем утром. Но куда более странным и удивительным было
само присутствие златовласой молодой женщины, появившейся из ниоткуда,
носящей новую жизнь и теперь словно осветившей скудную обстановку его
дома. Грегг вновь поймал себя на размышлениях о том, какие обстоятельства
забросили это чудесное создание в такой дикий уголок мира.
- Рут будет через минуту, - сказал он. - Не хотите встретить ее?
- С удовольствием.
Морна улыбнулась, поднявшись, и подошла с ним к двери. Грегга немного
удивило, что она даже не прикоснулась к волосам и не разгладила платье, -
по его скромному опыту, первые встречи между женщинами бывали
напряженными, - но потом он заметил, что ее незамысловатая прическа в
полном порядке, а на синем платье нет ни одной морщинки, словно оно только
что было снято с вешалки, - еще одно дополнение к досье любопытных фактов
о загадочной гостье.
- Привет, Рут. Рад, что ты смогла выбраться.
Грегг остановил двуколку и помог Рут сойти.
- Еще бы, - сказала Рут. - Слыхал о Волфе Кейли?
Грегг понизил голос.
- До меня доходили слухи, что он умирает.
- И что ты собираешься делать?
- А что я могу?
- Ты можешь выйти из дома, когда стемнеет, и чтоб духу твоего здесь
не оставалось!.. Я, наверное, выжила из ума, предлагая такое, но... Я могу
остаться здесь и присмотреть за твоей подружкой.
- Это было бы нечестно. - Грегг медленно покачал головой. - Нет, я
буду там, где нужен.
- А что, по-твоему, ты сможешь сделать, когда Джош Портфилд приведет
сюда свою ораву?
- Рут, - сморщившись, прошептал он, - поговорим о чем-нибудь другом.
Ты расстроишь Морну. А теперь идем. Я вас познакомлю.
Рут закатила глаза, но покорно пошла за ним в дом. Женщины молча
пожали друг другу руки, а затем - совершенно неожиданно - обе начали
улыбаться, как-то сразу распределив и приняв роли матери и дочки. Грегг
понял, что они вступили в общение на таком уровне, который ему никогда не
постичь, и благоговение перед женской мудростью укрепилось в нем еще
сильнее.
Его порадовало, что на Рут, явно ожидавшую подтверждения своих худших
подозрений. Морна произвела большое впечатление. Этот факт, бесспорно,
облегчит ему жизнь.
Женщины прошли в дом, а он тем временем разгрузил двуколку, внес в
комнату плетеную корзину, прижимая ее к груди, чтобы не напрягать локти, и
поставил на стол. Рут и Морна были поглощены разговором, и Рут молча
указала ему на дверь, приказывая удалиться.
Грегг взял с полки пачку сигарет и, облегченно вздохнув, пошел в
сарай, где готовилась пульке. Вообще-то он предпочитал самокрутки, но
теперь, когда пальцы потеряли способность к тонкой работе, привык
обходиться без них. Удобно устроившись на лавке, он закурил и стал с
удовлетворением обозревать медные змеевики, реторты, и емкости с бродящим
соком кактусов. Сознание, что в его доме находятся две женщины, одна из
которых должна скоро родить, наполняло его новым, прежде не испытанным
теплым чувством собственной значимости. Вдыхая тяжелый ароматный дух,
Грегг погрузился в мечты, в которых Рут была его женой, Морна - его
дочкой, а он вновь был способен выполнять мужскую работу и содержать свою
семью...
- Не понимаю, как тут можно находиться... - Закутанная в шаль, на
пороге стояла Рут. - Вряд ли этот смрад идет на пользу.
- Он никому еще не повредил, - сказал Грегг, поднимаясь на ноги. -
Ферментация - часть природы.
- Как и коровьи лепешки.
Рут попятилась из сарайчика и остановилась, поджидая его снаружи. В
красноватых лучах заходящего солнца она выглядела на удивление здоровой а
привлекательной, преисполненной красотой зрелости и опыта.
- Мне пора возвращаться, - сказала она, - но утром я приеду и
останусь до рождения малыша.
- Мне казалось, что суббота - самый тяжелый день у тебя в лавке.
- Так оно и есть, но Сэму придется обойтись без меня. Я не могу
оставить это дитя одну. От тебя не много проку.
- Но что подумает Сэм?
- Что подумает Сэм - не имеет значения. Я скажу ему, что тебе
нездоровится... - Рут помолчала. - Билли, как ты полагаешь, откуда она?
- Ума не приложу. Она толковала что-то о Новом Орлеане.
Рут задумчиво покачала головой.
- По ее говору не скажешь, что она из Луизианы. И у нее какие-то
странные представления...
- Я заметил, - многозначительно произнес Грегг.
- Взять хотя бы то, что она постоянно твердит о сыне. Просто наотрез
отказывается от мысли, что ребенок с таким же успехом может оказаться
девочкой.
- Н-да... - Греггу пришли на память расспросы о технических
характеристиках оружия. - Хотел бы я знать, от кого она убегает.
Лицо Рут смягчилось.
- Я читала немало книг о женщинах из знатных семей... всяких
наследницах... которым не позволяли рожать, если отец ребенка простого
происхождения.
- Рут Джефферсон, - широко улыбаясь, сказал Грегг, - я понятия не
имел, что ты хозяйничаешь в своей маленькой лавке с головой, полной
романтических бредней!
- Ничего подобного! - Рут покраснела. - Но только слепой не увидит,
что Морна привыкла к роскоши. И вполне вероятно, что у нее нелады с
родными.
- Возможно.
Грегг вспомнил ужас в глазах Морны. Интуиция подсказывала ему, что не
родные причина такого дикого страха, но он решил не спорить. Он стоял и
терпеливо слушал наставления Рут: как устроиться на ночь в соседней
комнате и какой приготовить утром завтрак.
- И не смей притрагиваться сегодня к спиртному! - закончила Рут. - Не
хватало только, чтобы ты валился пьяный, когда начнутся схватки. Ты меня
понял?
- Понял, понял. Я все равно не собирался пить. Ты думаешь, что
ребенок действительно родится в воскресенье?
- Почему-то - не знаю почему, - Рут взгромоздилась на сиденье и взяла
в руки поводья, - я склонна ей верить. До встречи, Билли.
- Спасибо, Рут.
Грегг проводил взглядом двуколку, пока та не скрылась из виду за
скалой у подножия холма, на котором стоял его дом, и зашел внутрь. Дверь в
спальню была закрыта. Из одеял, приготовленных для него Рут, он соорудил
на полу постель, но сон не шел. Посмеиваясь от сознания вины, Грегг щедро
плеснул себе кукурузной водки из каменного кувшина, стоящего в буфете, и
со стаканом в руке устроился на самом удобном стуле. Тлеющий уголек солнца
наполнял комнату мягким светом, и, потягивая из стакана, Грегг блаженно
расслабился.
Он даже позволил себе надеяться, что Морна останется с ним дольше,
чем на шесть запланированных дней.
Грегг очнулся на заре, все в той же позе с пустым стаканом в руке. Он
хотел поставить стакан и чуть не в голос застонал, согнув больной локоть,
- словно об обнаженный нерв крошили осколки стекла. Ночью, должно быть,
похолодало, и незащищенные руки застыли больше обычного. Грегг с трудом
поднялся и с досадой заметил, что рубашка и штаны безнадежно помяты. Ему в
голову тут же пришло, что одинокому холостяку хорошо бы иметь несминаемые
штаны из такой материи, как у...
Морна!
События прошедшего дня мгновенно ожили в его памяти. Грегг заспешил к
плите и стал чистить ее, чтобы развести огонь. Рут велела подогреть
молока, сварить на завтрак овсянку и принести ей в комнату тазик теплой
виды. Отчасти из-за спешки, отчасти из-за неловкости пальцев он несколько
раз ронял щипцы и не был удивлен, когда дверь в спальню отворилась. На
пороге появилась Морна в цветистом халатике, который, очевидно, привезла
для нее Рут. Привычный женственный покрой одежды сделал Морну еще более
привлекательной и доступной в глазах Грегга.
- Доброе утро, - сказал он. - Прошу прощения за шум. Надеюсь, я не...
- Я уже выспалась. - Она прошла в комнату, села за стол и положила
второй слиток золота. - Это вам, Билли.
Он запротестовал:
- Того, что вы дали мне вчера, более чем достаточно за всю мою
помощь.
Морна грустно улыбнулась, и Грегг внезапно осознал, что имеет дело не
с юной хозяйкой, предлагающей деньги за домашние услуги.
- Вы рисковали ради меня своей жизнью. И думаю, если понадобится,
снова станете на мою защиту. Да?
Грегг отвел взгляд.
- Ничего особенного я не сделал.
- Нет, сделали! Я наблюдала за вами, Билли, и видела, что вы боитесь.
Но вы сумели справиться с собой, сдержать свой страх, и стали еще сильнее,
а не слабее. А на это способны даже не все мои соотечественники.
Морна замолчала и прижала побелевшие костяшки пальцев к губам, словно
боясь сказать лишнее.
- Нам следует подкрепиться. - Грегг повернулся к плите. - Сейчас
разведу огонь.
- Вы не ответили на мой вопрос.
Он переступил с ноги на ногу.
- На какой?
- Если сюда кто-нибудь придет, чтобы убить меня, и моего сына... вы
станете защищать нас, даже подвергая свою жизнь опасности?
- Ерунда какая-то! - возмутился Грегг. - Кому придет в голову вас
убивать!
Она перехватила его взгляд.
- Я жду ответа, Билли.
- Я... - Слова давались ему с трудом, словно он объяснялся в любви. -
Разве на это нужно отвечать? Как по-вашему, неужели я убегу?
- Нет, - мягко произнесла она. - Лучшего ответа мне не надо.
- Очень приятно.
Слова прозвучали грубее, чем хотелось Греггу, потому что образ
Морны-дочери то и дело сменялся образом Морны-жены, хотя он едва знал ее,
хотя она носила под грудью жизнь, зачатую другим мужчиной. Его угнетали
греховность этих мыслей и страх выставить себя на посмешище, и в то же
время он был глубоко тронут ее доверием. Ни простой мужчина, ни Принц, ни
даже сам Князь Тьмы не причинят ей зла я не огорчат ее, пока он находится
рядом. Разжигая огонь в плите, Грегг решил при первой же возможности
проверить состояние своего "ремингтона" и старого "трантера", отобранного
у Волфа Кейли. Только бы не увидели Морна и Рут...
Словно угадав его мысли, Морна спросила:
- Билли, у вас нет длинноствольного оружия? Винтовки?
- И не было никогда.
- А почему? Длинный ствол позволит заряду передать пуле больше
энергии, оружие будет эффективнее.
Грегг, умышленно не оборачиваясь, пожал плечами. Ему было неприятно
слышать, как чистый высокий голос Морны произносит слова из лексикона
оружейника.
- Не было нужды.
- Но почему? - настаивала Морна.
- Зачем мне? Даже со здоровыми кулаками я не очень-то ловко
управлялся с винтовкой и поэтому вовсе ее не держал. Понимаете, в наших
краях закона практически нет. Если один человек из револьвера убивает
другого, то это в порядке вещей и не считается преступлением при условии,
что у того тоже был револьвер. Даже если покойнику не предоставили никакой
возможности его вытащить, все равно это рассматривается как честная
схватка. То же самое, если у обоих - винтовки, но винтовка не для меня. А
я вовсе не хочу, чтобы меня могли ухлопать на расстоянии двухсот ярдов и
заявить, что это самооборона.
Боб ШОУ
СХВАТКА НА РАССВЕТЕ
Какой-то серебристый блеск примерно в миле впереди вывел Грегга из
раздумья. Он натянул поводья, остановил лошадь и достал из кармана куртки,
лежащей рядом на повозке, маленькую подзорную трубу в кожаном чехле. Грегг
выдвинул ее секции и поднес к глазу, сморщившись от тупой боли в суставах.
Только-только рассвело, и, несмотря на жару, в руках еще сохранялась
ночная окоченелость.
Почва уже начала раскаляться, приводя нижние слои воздуха в
колышущееся движение, и подзорная труба показала расплывчатую мерцающую
фигуру молодой женщины, возможно мексиканки, в серебристом платье. Грегг
опустил трубу, отер пот со лба и попытался осмыслить увиденное. Одетая
подобным образом женщина будет редким зрелищем где угодно, даже в самых
роскошных сапунах Сакраменто. Но увидеть ее на тропе, в трех милях к
северу от Коппер-Кросс - к такому событию Грегг был совершенно не
подготовлен. Другой любопытный факт заключался в том, что пять минут
назад, глядя с гребня горы, он готов был поклясться, что впереди никого
нет.
Он снова посмотрел в подзорную трубу. Женщина стояла на месте и
потерянно озиралась по сторонам. Это тоже весьма озадачило Грегга.
Посторонний легко мог сбиться с пути в прериях южной Аризоны, но осознать,
что она заблудилась, ей следовало задолго до окрестностей Коппер-Кросс.
Вряд ли сейчас есть толк внимательно изучать монотонный ландшафт, словно
при виде чего-то нового.
Грегг повел трубой, пытаясь обнаружить повозку или убежавшую лошадь -
словом, то, что могло объяснить присутствие женщины. Но разглядел только
пятнышко пыли вокруг едва заметных точек в виде двух всадников, скачущих
по боковой тропе к ранчо Портфилда. Сперва он решил, что тайна наконец
прояснилась. Джош Портфилд иногда привозил девиц из своих вылазок на ту
сторону границы, и в его характере попросту вышвырнуть потом неугодившую
или надоевшую гостью. Но более внимательный взгляд на всадников показал,
что они приближаются к основной тропе и, вероятно, пока не догадываются о
присутствии женщины. Однако именно их появление заставило Грегга
призадуматься, ибо скорее всего его ожидала неприятная встреча.
Он не был по природе осторожным человеком, и первые сорок восемь лет
своей жизни почти умышленно следовал политике борьбы со скукой. Очертя
голову он бросался на защиту слабых и обиженных, в каждой сомнительной
ситуации полагаясь на свою сообразительность и быструю реакцию. Эта
политика привела его к посту неофициального блюстителя порядка и - жарким
полднем одного зловещего лета - поставила лицом к лицу с немыслимой
задачей укрощения Джошуа Портфилда и четырех его дружков, возбужденных
немалым количеством виски. Из этого эпизода Грегг вышел с изувеченными
руками и новой привычкой продумывать каждый свой поступок с тщательностью
шахматиста.
Возникшая сейчас ситуация не казалось очень опасной, но, на его
взгляд, содержала чересчур много неизвестных факторов. Грегг потянулся за
лежащей на дне повозки двустволкой, зарядил ее, взвел курки и, проклиная
неуклюжесть едва сгибающихся рук, засунул ружье в сыромятные кожаные
петли, прибитые под сиденьем. Не самое безопасное место, что и говорить,
но выстрелы грозили задеть только тех, кто будет ехать рядом, а он мог
предупредить их, если попутчики окажутся расположенными доброжелательно
или хотя бы не слишком враждебно.
Грегг щелкнул поводьями, и лошадь перешла на иноходь. Взгляд его был
устремлен прямо вперед. Вскоре он увидел у развилки дорог двух всадников,
остановившихся рядом с серебристым пятнышком, каким представлялась женщина
его невооруженному взгляду. Грегг от всей души надеялся (ради своей
незнакомки), что эти двое - из числа сравнительно порядочных работников
ранчо, а не пара головорезов из развеселой свиты Портфилда. Приблизившись,
он заметил, что всадники не спешились и не остановили лошадей, а взяли
женщину в узкое кольцо и ездят вокруг нее. Из чего Грегг заключил, что ей
не повезло, и в груди у него неприятно похолодело. Случись это, когда его
руки были целы, Грегг пустил бы коня в галоп; теперь же он испытал желание
повернуть вспять и удалиться подобру-поздорову. Он пошел на компромисс:
позволил лошади неторопливо нести себя к месту событий.
Подъехав ближе, Грегг заметил, что на женщине не мантилья, как он
полагал, а, какое-то необычное серебристое одеяние с капюшоном, надвинутым
на голову. Она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, пытаясь
увернуться от преследователей. Грегг перевел взгляд на всадников, и сердце
его упало - он узнал Волфа Кейли и Сигги Соренсона. Белые волосы и борода
Кейли, несмотря на неизменный "трантер" за поясом, никак не изобличали в
нем аппетита и инстинктов стервятника. Соренсон, коренастый швед лет
тридцати, бывший рудокоп, был не вооружен, но угрозу не меньшую, чем
огнестрельное оружие, несли его огромные конечности. И тот и другой
находились среди тех, кто двумя годами раньше проучил Грегга за
вмешательство в дела Портфилда. Сейчас они делали вид, будто не замечают
его присутствия, и продолжали кружить вокруг женщины, изредка наклоняясь в
седле и пытаясь скинуть серебристый капюшон с ее лица Грегг остановился
поодаль.
- Что вы затеяли, ребята? - дружелюбно спросил он.
При первых звуках его голоса женщина повернулась и Грегг увидел
бледный овал ее лица. От резкого движения странное одеяние натянулось, и
ошеломленный Грегг увидел, что она на последних месяцах беременности.
- Поди прочь, Билли-мальчик, - небрежно бросил Кейли, не поворачивая
головы.
- Я думаю, вам лучше оставить даму в покое.
- А я думаю, что ты скажешь, когда затрещат твои кости, - ответил
Кейли. Он снова потянулся к капюшону женщины, и та едва увернулась от его
руки.
- Послушай, Волф, брось. - Грегг устремил взгляд на женщину. - Прошу
прощения, мадам. Если вы направляетесь в город, то можете поехать со мной.
- В город? Поехать? - Она говорила с каким-то странным акцентом. - Вы
англичанин?
У Грегга хватило времени удивиться, что его можно принять за
англичанина, а не за американца на том лишь основании, что он
разговаривает на английском языке.
Потом вмешался Кейли:
- Не суй свой нос куда не следует, Билли. Мы знаем, как поступать с
мексиканками, прошмыгнувшими через границу.
- Она не мексиканка.
- Кто тебя спрашивает? - рявкнул Кейли, и его рука опустилась на
рукоятку "трантера".
Соренсон перестал кружить, подъехал к повозке Грегга и заглянул на
дно. При виде восьми кувшинов, обложенных соломой, глаза его расширились.
- Погляди-ка, Волф! - воскликнул он - Мистер Грегг везет в город все
запасы своей пульке. Можно неплохо отметить этот случай.
Кейли резко повернулся, его бородатое лицо выглядело почти добрым.
- Дай-ка мне кувшинчик.
Грегг незаметно опустил левую руку под сиденье.
- С тебя восемьдесят пять.
- Я не собираюсь платить восемьдесят пять за всякие помои! - Кейли
угрожающе помотал головой и направил свою лошадь к повозке.
- Это цена, которую мне дает Уэйли, но мы можем договориться, -
рассудительно сказал Грегг - Я дам вам по кувшину в долг, и вы можете
выпить, пока я отвезу даму в город. Ясно, что она заблудилась и...
Грегг осекся, увидев, что он совершенно неправильно истолковал
настроение Кейли.
- Ты что о себе думаешь?! - взревел Кейли. - Разговаривать со мной
так, словно я мальчишка! Была бы моя воля, я бы прикончил тебя еще пару
лет назад! В общем-то... - Рот Кейли превратился в узкую щель в белой
бороде, светло-голубые глаза загорелись. Большой палец взвел курок не
вытащенного еще из кобуры "трантера".
Грегг обвел взглядом раскаленную землю и высившиеся вдали горы
Сьерра-Мадре. Он понимал, что для принятия решения оставались считанные
секунды. Кейли еще не был на линии огня спрятанной двустволки и, кроме
того, сидя на лошади, находился слишком высоко. Но иного выхода не
оставалось. Заставляя омертвевшую руку подчиниться своей воле, Грегг
дотянулся до спускового крючка и резко дернул. В последнее мгновение Кейли
догадался, что происходит, и попытался кинуться в сторону. Раздался
оглушительный выстрел. Плотный клубок дроби прошил ногу Кейли прямо над
лодыжкой и пропахал кровавую борозду в боку лошади. Обезумевшее животное
взвилось, сверкая белками глаз сквозь черный пороховой дым, и упало вместе
со всадником. С отчетливым, тошнотворным треском сломалась какая-то кость,
и Кейли взревел от боли.
- Не надо! - завопил Соренсон со вставшей на дыбы кобылы. - Не
стреляй! - Он судорожно дернул шпорами, отъехал ярдов на пятьдесят и
остановился с поднятыми в воздух руками.
Грегг с трудом сообразил, что из-за шума, дыма и смятения швед не
понимает, что произошло, не понимает, насколько беспомощен его противник.
Отчаянный рев Кейли мешал Греггу сосредоточиться. Загадочная женщина
высоко подняла плечи, словно пряча голову, и стояла, закрыв лицо руками.
- Оставайся на месте! - крикнул Грегг Соренсону и повернулся к
женщине: - Нам надо уходить.
Она задрожала, но не сделала ни шагу. Грегг спрыгнул на землю,
вытащил ружье из петель, подошел к женщине и повел ее к повозке. Она
кротко подчинилась и позволила посадить себя на сиденье. Прямо за спиной
Грегг услышал перестук копыт. Резко обернувшись, он увидел, что лошадь
Кейли освободилась и помчалась галопом на восток, в направлении Портфилда.
Кейли лежал, сжимая изувеченное бедро. Он перестал кричать и, похоже
было, потихоньку приходил в себя. Грегг подошел к раненому и на всякий
случай вытащил у него из-под пояса тяжелый пятизарядный револьвер со все
еще взведенным курком.
- Тебе повезло, что он не выстрелил, - заметил Грегг, осторожно
спустив курок и засунув револьвер себе за пояс. - Простреленная нога - не
худшее, что могло случиться.
- Считай себя на том свете, Грегг, - слабо прохрипел Кейли с
закрытыми глазами. - Сейчас Джош в отъезде... но он скоро вернется... и
привезет тебя ко мне... живым... и я...
- Побереги силы, - посоветовал Грегг, стараясь не думать о своем
будущем. - Джош рассчитывает, что его люди сами в состоянии постоять за
себя.
Он направился к повозке и вскарабкался на сиденье рядом с опустившей
голову женщиной.
- Сейчас я отвезу вас в город, но это все, что я могу для вас
сделать, мадам. Куда вы направлялись?
- Направлялись? - Она как будто усомнилась в слове, и Грегг убедился,
что английский не родной ее язык, хотя на мексиканку или испанку она тоже
не походила.
- Куда вам надо попасть?
- Мне нельзя в город.
- Почему?
- Принц меня там найдет. Мне нельзя в город.
- Вот как?.. - Грегг щелкнул поводьями, и повозка покатилась вперед.
- Вас за что-то разыскивают?
Она поколебалась, прежде чем ответить.
- Да.
- Что ж, вряд ли это так серьезно. К тому же они должны быть
снисходительны. Я имею в виду, учитывая ваше положение...
Пока Грегг мучился в поисках подходящих слов, женщина все еще заметно
дрожавшей рукой откинула капюшон с лица Стали видны чудесные золотые
волосы, и прояснился возраст - лет двадцать пять. По бледной коже можно
было предположить, что она выросла в городе. В нормальных условиях она
поражала бы красотой, но сейчас ее черты были искажены страхом и пережитым
потрясением и, вероятно, полным упадком сил. Ее серые глаза жадно ощупали
его лицо.
- Мне кажется, что вы хороший человек, - медленно сказал она. - Где
вы живете?
- В трех милях назад по тропе.
- С вами никого нет?
- Я живу один... - Прямота вопросов смутила Грегга, и он решил
сменить тему. - Где ваш муж, мадам?
- У меня нет мужа.
Грегг отвел взгляд в сторону.
- А-а... Ну что ж, пожалуй, нам лучше все-таки податься в город.
- Нет! - Женщина привстала, словно собираясь спрыгнуть с повозки,
затем схватилась за свой раздутый живот, медленно осела и всей тяжестью
навалилась на плечо Грегга. Он с тревогой огляделся в поисках чего-нибудь,
что могло бы ему помочь, но увидел только Соренсона, который вернулся к
Кейли и опустился рядом с ним на колени. Кейли уже сидел, и оба следили за
повозкой с ненавистью змей.
Испуганный внезапностью, с какой жизнь вышла из-под контроля, Грегг
выругался про себя и повернул лошадь к дому.
Это было маленькое ветхое строение, начавшее свое существование
десятью годами раньше в качестве простой лачуги, которой изредка
пользовались ковбои с большого, но пришедшего в упадок ранчо. Грегг купил
его вместе с куском земли в те дни, когда казалось, что он сам сможет
стать хозяином. Позже он пристроил еще две комнаты, что придало строению
несуразный залатанный вид. После рокового столкновения с людьми Портфилда,
оставившего его калекой, едва способным управиться с грядкой овощей, Грегг
продал почти всю землю прежнему владельцу, но дом сохранил. С точки зрения
прежнего владельца, сделка была невыгодной, однако он пошел на нее - знак
того, что местные жители ценят усилия Грегга по поддержанию закона и
порядка.
- Ну вот.
Грегг помог женщине спуститься с повозки, вынужденный поддерживать
большую часть, ее веса и немало обеспокоенный их близостью. Женщина
оставалась для него полной загадкой, однако было ясно, что она не привыкла
к грубому обращению. Он провел ее в дом и бережно усадил на самый удобный
стул в большой комнате. Она откинулась на спинку, закрыв глаза и прижимая
руки к животу.
- Мадам, - с тревогой окликнул ее Грегг, - может, пора?.. Я имею в
виду... вам нужен доктор?
- Нет! Не надо доктора!
- Но если...
- То время еще надо мной, - сказала она уже более твердым голосом.
- Ну и хорошо - доктор живет милях в пятидесяти отсюда. До него почти
как до ближайшего шерифа.
Грегг посмотрел на женщину и с удивлением отметил, что ее туго
обтягивающее одеяние, сверкавшее на солнце, как новенький серебряный
доллар, теперь приобрело густой сине-серый цвет. Он внимательно
пригляделся к материи но не заметил никаких швов. Его недоумение
усилилось.
- Я в жажде, - произнесла женщина. - У вас есть пить?
- Я не разводил огня, так что кофе нет, но могу дать ключевой воды.
- Воды, пожалуйста.
- А еще есть виски и пульке. Я сам ее делаю. Вам бы не помешало.
- Воды, пожалуйста.
- Хорошо.
Грегг подошел к дубовой бадье, снял крышку и зачерпнул холодной воды.
Повернувшись, он увидел, что женщина изучает голые бревенчатые стены и
грубую мебель со смесью отвращения и отчаяния. Ему стало ее жалко.
- Это не дворец, - извинился он. - Но я живу тут один. Мне мало что
надо.
- У вас нет женщины?
Снова Грегга поразил контраст между ее очевидной мягкостью и резкой
прямотой вопросов. Он подумал мимолетно о Рут Джефферсон, работавшей в
лавке в Коппер-Кросс. Сложись обстоятельства по-иному, Рут могла бы Стать
здесь хозяйкой.
- Да нет...
Женщина взяла у него черпак и отпила.
- Я хочу остаться с вами.
- Конечно, вам надо передохнуть, - смущенно произнес Грегг в
предчувствии того, что последует.
- Я хочу остаться на шесть дней. - Женщина подняла на него прямой и
спокойный взгляд. - Пока не родится мой сын.
Грегг недоверчиво хмыкнул:
- Это не больница, а я не повивальная бабка.
- Я хорошо заплачу. - Она потянулась к своей накидке и извлекла
пластинку желтого металла около восьми дюймов в длину и дюйма шириной,
блестевшую масляным глянцем высокопробного золота. - По одной за каждый
день. Всего будет шесть.
- Ерунда какая-то... - пробормотал вконец сбитый с толку Грегг. - Я
хочу сказать, что вы даже не знаете, будет ли шесть дней достаточно.
- Мой сын родится послезавтра.
- Кто может утверждать наверняка?..
- Я могу.
- Мадам, мне... - Грегг взвесил на ладони тяжелую металлическую
пластинку. - Эта вещь стоит очень много денег... в банке.
- Она не краденая, если вас это беспокоит.
Грегг смущенно кашлянул, не желая противоречить гостье или
допрашивать ее.
- Я не имел в виду, что она украдена... Но сюда не слишком часто
приезжают богатые дамы, чтобы рожать у меня детей. - Он криво улыбнулся. -
По правде говоря, вы первая.
- Учтиво сказано, - ответила она, в свою очередь слабо улыбнувшись. -
Я понимаю, как все это для вас странно, но у меня нет права объяснять.
Могу лишь заверить, что я не нарушала никаких законов.
- Просто на какое-то время решили укрыться.
- Пожалуйста, поймите, что в других местах обычаи могут отличаться от
тех, что приняты в Мексике.
- Прошу прощения, мадам, - удивленно поправил Грегг, - эта территория
принадлежит Америке с 1848 года.
- Это вы меня простите. - Она заметно огорчилась. - Я никогда не была
сильна в географии и нахожусь очень далеко от дома.
У Грегга сложилось впечатление, что с ним хитрят, и он решил не
поддаваться.
- А как насчет Принца?
Солнечный луч, отражавшийся на черпаке, который она держала в руке,
дрогнул и расплылся кругами.
- Я ошибалась, думая, что можно вовлечь вас, - произнесла она. - Я
уйду, как только передохну немного.
- Куда? - Грегг усмехнулся, чувствуя себя вовлеченным независимо от
ее или своего желания. - Мадам, вы, кажется, не понимаете, как далеко вы
находитесь от чего угодно. Между прочим, как вы сюда попали?
- Я уйду немедленно. - Она с трудом поднялась, и ее лицо побелело еще
сильнее. - Благодарю вас за ту помощь, которую вы оказали. Надеюсь, вы не
откажетесь принять этот кусочек золота...
- Садитесь, - устало велел Грегг. - Если вы такая сумасшедшая, что
хотите остаться и рожать здесь ребенка, то, полагаю, я достаточно
сумасшедший, чтобы согласиться.
- Спасибо. - Женщина тяжело опустилась на стул, и Грегг понял, что
она близка к обмороку.
- Не надо меня постоянно благодарить.
Грегг говорил намеренно грубовато, пытаясь скрыть смущение. На самом
деле, к своему собственному удивлению, ему было приятно, что молодая,
красивая женщина готова довериться ему после столь кратковременного
знакомства. "Мне кажется, что вы хороший человек", - сказала она. И в этот
миг он отчетливо осознал, какой серой и изнурительной была его жизнь эти
последние два года. Искалеченный, высушенный десятилетиями тяжкого труда,
он должен был бы стать невосприимчивым ко всяким романтическим бредням -
особенно если учесть, что эта женщина скорее всего аристократка из
иностранцев и не удостоила бы его взглядом при обычных обстоятельствах.
Однако от факта, что он выступил на ее защиту и теперь подвергался большой
опасности, уже не уйти. Женщина полагалась на него и была готова жить в
его доме. Молодая, красивая и загадочная - комбинация, которая казалась
для него сейчас столь же неотразимой, какой была четверть века назад...
- Пора подумать о практической стороне дела, - сказал он словно в
отместку разгулявшейся фантазии. - Можете располагаться на моей постели.
Она чистая, но нам все равно понадобится свежее белье. Я поеду в город и
кое-чем подзапасусь.
Женщина встревожилась:
- Это необходимо?
- Совершенно необходимо. Не беспокойтесь, я никому про вас не скажу.
- Благодарю, - сказала она. - А эти двое мужчин, которых я встретила?
- Что вы имеете в виду?
- Они, наверное, догадываются, что я у вас. Они не станут говорить об
этом?
- Люди Портфилда не откровенничают с городскими, да и ни с кем из
живущих здесь.
Грегг вытащил из-за пояса револьвер Кейли и собрался положить его в
ящик буфета, когда женщина протянула руку и попросила показать ей оружие.
Слегка удивленный, он дал ей револьвер и заметил, как дрогнула ее рука,
приняв тяжесть.
- Это не женская игрушка, - прокомментировал он.
- Очевидно. - Она подняла на него глаза. - Какова скорость пули на
вылете?
Грегг снова хмыкнул:
- Вас не должны интересовать такие вещи.
- Довольное странное замечание с вашей стороны, - сказала она, и в ее
голосе прозвучала доля прежней твердости, - когда я только что выразила
свой интерес.
- Извините, просто... - Грегг решил не напоминать про ужас, который
охватил ее, когда он выстрелил из ружья. - Я не знаю скорости вылета, но
вряд ли она высокая. Это старый капсульный пятизарядный револьвер, сейчас
таких немного. Понять не могу, чего ради Кейли его таскает.
- Ясно. - Она разочарованно вернула оружие. - От него нет никакого
толка.
Грегг взвесил револьвер на ладони.
- Не поймите меня неправильно, мадам. Его неудобно заряжать, но
против пули 54-го калибра не устоит ни один человек.
Говоря, он не сводил глаз со своей гостьи, и ему показалось, что при
последних словах на ее лице промелькнуло странное выражение.
- Вы думаете о большом звере? - предположил он. - О медведе?
Она оставила его вопрос без внимания.
- У вас есть свое оружие?
- Да, но я не ношу его. Таким образом я не ввязываюсь в неприятности.
- Грегг вспомнил события предыдущего часа. - Обычно, - добавил он.
- Какова скорость вылета пули у вашего оружия?
- Откуда мне знать? - Греггу было все труднее совместить поведение
женщины с ее непонятным интересом к техническим характеристикам
огнестрельного оружия. - В наших краях так об оружии не судят. У меня, к
примеру, "ремингтон" 44-го калибра, который всегда делает то, что я хочу,
и этого мне вполне достаточно.
Невзирая на раздражение, сквозившее в его голосе, женщина оглядела
комнату и указала на массивную железную кухонную плиту, на которой он
готовил.
- Что произойдет, если вы выстрелите вот в это?
- Куски свинца разлетятся по всей комнате.
- Вы ее не прострелите?
Грегг хохотнул.
- Мадам, нет еще такого оружия, способного это сделать. Вы не могли
бы поведать мне, откуда такое любопытство?
Он уже начал привыкать к тому, как она отвечала - меняя тему
разговора.
- Вас зовут Билли-мальчик?
- Достаточно просто Билли. Раз уж мы собираемся перейти на имена.
- Меня зовут Морна. - Она одарила его мимолетной улыбкой. - Нет
смысла соблюдать формальности... в данных обстоятельствах.
- Пожалуй, так. - Грегг почувствовал, как к щекам прилила кровь, и
поспешно отвернулся.
- Вам когда-нибудь доводилось принимать ребенка?
- Это не моя специальность.
- Не беспокойтесь чересчур, - сказала она. - Я вас научу.
- Спасибо, - хрипло ответил Грегг. У него появились сомнения в
благородном происхождении своей гостьи. Безусловно, об этом
свидетельствовали ее внешность и - теперь, когда она больше не боялась, -
определенная властность поведения. Но она, казалось, не имела ни малейшего
представления, что существуют вещи, которые можно обсуждать лишь с самыми
близкими.
Днем он отправился в город, поехав в объезд, подальше от ранчо
Портфилда, и освободился от восьми галлонов пульке в сапуне Уэйли. Стояла
невыносимая жара, пропитанная потом рубашка липла к спине, но он позволил
себе лишь одну кружку пива, перед тем как идти к Рут Джефферсон в лавку ее
двоюродного брата. Грегг нашел Рут в кладовке, когда она пыталась взвалить
мешок бобов на нижнюю полку. Это была крепкая привлекательная женщина лет
сорока, со все еще узкой талией и прямой осанкой, хотя годы вдовства и
тяжелой работы проложили глубокие линии вокруг ее рта.
- Добрый день, Билли, - сказал она, услышав его шаги, а затем
обернулась и пристально посмотрела на него. - Ты что задумал, Билл Грегг?
У Грегга дрогнуло сердце - именно это заставляло его всегда опасаться
женщин.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что ты нацепил галстук в этакую жару. И свою лучшую
шляпу. И если не ошибаюсь, свои лучшие ботинки.
- Давай-ка помогу тебе с мешком, - сказал он, подходя ближе.
- Это чересчур тяжело для твоих рук.
- Как-нибудь справлюсь. - Грегг нагнулся, неуклюже прижал мешок к
груди, затем выпрямился и бросил его на полку. - Ну? Что я тебе говорил?!
- Ты весь перепачкался, - неодобрительно сказала она и стала
смахивать пыль платком.
- Ерунда, не шуми.
Несмотря на протесты, Грегг покорно застыл и позволил себя вычистить,
наслаждаясь таким вниманием.
- Мне нужна твоя помощь, Рут, - сказал он.
Она кивнула.
- Я твержу тебе это не один год.
- По совершенно особому случаю. Я даже рассказать тебе не могу,
покуда ты не пообещаешь хранить секрет.
- Я так и знала! Я знала, что что-то случилось, как только ты сюда
вошел!
Грот добился желаемого обещания и стал описывать события. По мере его
рассказа линии вокруг ее рта углублялись, в глазах появился жесткий блеск.
Грегг с облегчением вздохнул, когда, едва закончил повествование, в
магазин вошли две женщины и минут десять выбирали ткань. К тому времени
Рут немного успокоилась, но Грегг видел, что она все еще кипятится.
- Не понимаю тебя, Билли. Мне показалось, что ты кое-чему научился в
последний раз, когда столкнулся с людьми Портфилда.
- А что мне оставалось делать? - сказал он. - Я должен был ей помочь.
- Этого-то я и боялась.
- Ты хочешь сказать...
- Билли Грегг, если я когда-нибудь узнаю, что ты спутался с какой-то
девкой из сапуна, а теперь у тебя хватило наглости просить моей помощи при
родах...
- Рут! - Грегг был поражен до глубины души.
- Легче поверить в это, чем в то, что ты мне наплел.
Он вздохнул и вытащил из кармана слиток золота.
- Стала бы она мне платить? Вот этим?
- Думаю, нет, - согласилась Рут. - Но все-таки странно... Что это за
имя - Морна? Откуда она?
- А я почем знаю?
- Да ты еще и побрился!.. - Она смотрела на него в растерянном
изумлении. - Нет, мне просто необходимо повидать женщину, способную
заставить Билли Грегга прихорашиваться. Интересно, что в ней такого, чего
у меня...
- Спасибо, Рут... Словно камень с души свалился. - Грегг осмотрел
просторное затемненное помещение, заполненное товарами. - Что мне надо
взять с собой?
- Я соберу все необходимое и отвезу к тебе перед ужином. Возьму
двуколку Сэма.
- Здорово. - Грегг благодарно улыбнулся. - Только езжай по западному
пути.
- Теперь убирайся отсюда и дай мне заняться делом, - велела Рут. -
Портфилдовские бродяги мне не помеха.
- Хорошо. До встречи. - Грегг уже повернулся к выходу, когда его
внимание привлекли рулоны ткани, лежавшие на прилавке. Он потрогал кусок
шелковистой ткани и нахмурился. - Рут, тебе приходилось слышать о материи,
которая серебрится на открытом воздухе и становится синей в помещении?
- Никогда.
- Так я и думал.
Грегг подошел к двери, на мгновение задержался на пороге и вышел на
зной и пыль главной улицы городка. Он взобрался на повозку, щелкнул
поводьями и медленно покатился к поилке. Возле нее стоял молодой ковбой с
поникшими пшеничными усами, терпеливо ждущий, пока напьется кобыла. Это
был Кол Мэшэм, один из немногих сравнительно порядочных работников Джоша
Портфилда. Грегг кивнул ему.
- А, Билли... - Мэшэм кивнул в ответ и вынул изо рта трубку. -
Говорят, повздорил поутру с Волфом Кейли?
- Новости быстро расходятся.
Мэшэм огляделся.
- Тебе не мешает знать, Билли: Волфу совсем худо.
- Да, я слышал, как затрещала его нога, когда на него упала лошадь. Я
тоже обязан ему парочкой сломанных костей. - Грегг с завистью принюхался.
- Недурной у тебя табачок.
- Это не просто перелом, Билли. Говорят, нога вся распухла и
почернела. И у него лихорадка.
В разгар невыносимого полуденного зноя Греггу вдруг стало холодно.
- Ты хочешь сказать, он умирает?
- Похоже на то, Билли. - Мэшэм вновь огляделся по сторонам. - Никому
не говори, что я тебе сказал, но через два-три дня вернется Джош. На твоем
месте я бы не стал дожидаться.
- Спасибо за совет, сынок.
Грегг дождался, пока напилась лошадь, сел в повозку и тронул поводья.
Лошадь покорно опустила голову, и вскоре повозка, покинув прохладную сень
водопоя, выехала на жаркую улицу.
Грегг оставил Морну спящей на своей постели и вошел в дом тихо, боясь
потревожить ее сон, но она уже сидела за столом. Морна сняла свое
загадочное одеяние и осталась в простом синем платье с короткими рукавами.
Перед ней лежала одна из десятка книг Грегга - потрепанный школьный атлас,
раскрытый на карте Северной Америки.
Морна распустила волосы и выглядела еще красивее, но внимание Грегга
привлекло странное украшение на ее запястье. Оно походило на круглый кусок
темно-красного стекла величиной с доллар, окаймленный золотом и
удерживаемый узким золотым браслетом. Под стеклом пульсировал лучик
рубинового света, расположением и размером напоминающий стрелку часов;
примерно через каждые две секунды он вспыхивал и гас.
Женщина подняла голову и улыбнулась, показав на атлас:
- Надеюсь, вы не возражаете...
- Пожалуйста, мадам.
- Морна.
- Пожалуйста... Морна. - Грегг всегда с трудом сближался с людьми. -
Вам лучше?
- Да, я чувствую себя гораздо лучше, спасибо. Я не спала с...
довольно долгое время.
- Понимаю.
Грегг сел за стол напротив и позволил себе внимательнее взглянуть на
необычное украшение. По окружности стеклышка были нанесены метки, вроде
как на компасе, а внутри продолжал пульсировать рубиновый лучик.
- Мне бы не хотелось совать нос в чужие дела, мадам... Морна... -
сказал Грегг, - но за всю свою жизнь я не видел ничего подобного тому, что
у вас на запястье.
- Пустяки. - Морна прикрыла украшение рукой. - Простая безделушка.
- Но каким образом она так вспыхивает?
- О, я не разбираюсь в подобных вещах, - беззаботно отмахнулась она.
- Какая-то электроника.
- Что-то связанное с электричеством?
- Да-да, я и хотела сказать "электричество" - мой английский немного
хромает.
- Но для чего она?
Морна рассмеялась:
- Разве ваши женщины носят только то, что приносит пользу?
- Пожалуй, нет - с сомнением признал Грегг, чувствуя, что с ним снова
хитрят. После нескольких первых неточностей Морна говорила по-английски
очень уверенно, и он подозревал, что непонятные слова, которыми она
пользовалась, - например, электроника, - отнюдь не оговорка. Он решил при
случае забежать к Рут и отыскать это слово в словаре.
Морна рассматривала атлас, на который в направлении "запад-восток"
положила соломинку, так что один ее конец примерно обозначал расположение
Коппер-Кросс.
- Судя по карте, мы в тысяче двухстах милях от Нового Орлеана.
Грегг покачал головой:
- Побольше.
- Я только что измерила.
- Это расстояние по прямой, - терпеливо разъяснил он. - Оно ничего не
значит - если, конечно, не лететь, как птица.
- Но вы согласны, что тут тысяча двести миль?
- Верно - для птицы.
Грегг вскочил на ноги, причем, забывшись от раздражения, попытался
сделать это так, как сделал бы любой нормальный человек - оттолкнувшись
обеими руками от стола. Левый локоть отчетливо щелкнул и поддался; Грегг
навалился плечом на стол. Смущенный, он встал - на сей раз не торопясь,
стараясь не выказать боль, и подошел к плите.
- Надо приготовить горячей еды.
- Что у вас с рукой? - негромко спросила Морна из-за его спины.
- Вам совершенно ни к чему беспокоиться, - ответил он, удивляясь ее
вниманию.
- Позвольте мне взглянуть, Билли. Может быть, я сумею помочь.
- Вы разве доктор?
Как он и ожидал, ответа не последовало. Но Грегг все-таки закатал
рукава и показал ей свои изуродованные локтевые суставы. А размягчившись
до такой степени, рассказал о том, как - в отсутствие блюстителей закона -
он был настолько глуп, что позволил себя уговорить и стал неофициальным
стражем порядка. И о том, как, проявив еще большую глупость, однажды встал
на пути пьяного разгула Джоша Портфилда и четырех его дружков. Они по двое
держали его за руки и до тех пор бросали взад-вперед, пока локти не
вывернулись.
- Ну почему так всегда?.. - едва слышно выдохнула Морна.
- Что, мадам?
Морна подняла глаза.
- Я ничем не могу вам помочь, Билли. Суставы треснули и образовалась
контрактура.
- Контрактура, да? - Грегг пометил еще одно слово для проверки.
- Сильно болит? - Она увидела выражение его лица. - Простите, глупый
вопрос...
- Хорошо, что я пристрастился к виски, - сознался он. - Иначе не
всякую ночь мог бы заснуть.
Она сочувственно улыбнулась.
- Боль мы, пожалуй, успокоим. В интересах, чтобы вы были как можно в
более хорошей форме к... Какой сегодня день?
- Пятница.
- К воскресенью.
- О воскресенье не волнуйтесь, - сказал Грегг. - Скоро к нам придет
друг. Женщина, - поспешно добавил он, когда Морна отступила назад и на ее
лице появилось затравленное выражение.
- Вы обещали никому не говорить о моем присутствии!
- Но это именно ради вас. Рут Джефферсон - прекрасный человек, я знаю
ее не хуже себя самого. Она не проболтается ни одной живой душе.
Морна слегка успокоилась.
- Она много для вас значит?
- Когда-то мы собирались пожениться.
- В таком случае я не возражаю, - сказал Морна, и глаза ее были
непроницаемы. - Но, пожалуйста, помните, что вы сами решили рассказать ей
обо мне.
Двуколка Рут Джефферсон показалась за час до заката.
Грегг, поджидавший ее снаружи, вошел в дом и, постучал в открытую
дверь спальни, где, не раздеваясь, спала Морна Испуганно вскрикнув, она
мгновенно очнулась и взглянула на свой браслет. Грегг заметил, что лучик
света в украшении, словно стрелка необычного компаса, постоянно указывает
на восток. Возможно, его подвело воображение, но ему показалось, что лучик
пульсирует быстрее, чем утром. Но куда более странным и удивительным было
само присутствие златовласой молодой женщины, появившейся из ниоткуда,
носящей новую жизнь и теперь словно осветившей скудную обстановку его
дома. Грегг вновь поймал себя на размышлениях о том, какие обстоятельства
забросили это чудесное создание в такой дикий уголок мира.
- Рут будет через минуту, - сказал он. - Не хотите встретить ее?
- С удовольствием.
Морна улыбнулась, поднявшись, и подошла с ним к двери. Грегга немного
удивило, что она даже не прикоснулась к волосам и не разгладила платье, -
по его скромному опыту, первые встречи между женщинами бывали
напряженными, - но потом он заметил, что ее незамысловатая прическа в
полном порядке, а на синем платье нет ни одной морщинки, словно оно только
что было снято с вешалки, - еще одно дополнение к досье любопытных фактов
о загадочной гостье.
- Привет, Рут. Рад, что ты смогла выбраться.
Грегг остановил двуколку и помог Рут сойти.
- Еще бы, - сказала Рут. - Слыхал о Волфе Кейли?
Грегг понизил голос.
- До меня доходили слухи, что он умирает.
- И что ты собираешься делать?
- А что я могу?
- Ты можешь выйти из дома, когда стемнеет, и чтоб духу твоего здесь
не оставалось!.. Я, наверное, выжила из ума, предлагая такое, но... Я могу
остаться здесь и присмотреть за твоей подружкой.
- Это было бы нечестно. - Грегг медленно покачал головой. - Нет, я
буду там, где нужен.
- А что, по-твоему, ты сможешь сделать, когда Джош Портфилд приведет
сюда свою ораву?
- Рут, - сморщившись, прошептал он, - поговорим о чем-нибудь другом.
Ты расстроишь Морну. А теперь идем. Я вас познакомлю.
Рут закатила глаза, но покорно пошла за ним в дом. Женщины молча
пожали друг другу руки, а затем - совершенно неожиданно - обе начали
улыбаться, как-то сразу распределив и приняв роли матери и дочки. Грегг
понял, что они вступили в общение на таком уровне, который ему никогда не
постичь, и благоговение перед женской мудростью укрепилось в нем еще
сильнее.
Его порадовало, что на Рут, явно ожидавшую подтверждения своих худших
подозрений. Морна произвела большое впечатление. Этот факт, бесспорно,
облегчит ему жизнь.
Женщины прошли в дом, а он тем временем разгрузил двуколку, внес в
комнату плетеную корзину, прижимая ее к груди, чтобы не напрягать локти, и
поставил на стол. Рут и Морна были поглощены разговором, и Рут молча
указала ему на дверь, приказывая удалиться.
Грегг взял с полки пачку сигарет и, облегченно вздохнув, пошел в
сарай, где готовилась пульке. Вообще-то он предпочитал самокрутки, но
теперь, когда пальцы потеряли способность к тонкой работе, привык
обходиться без них. Удобно устроившись на лавке, он закурил и стал с
удовлетворением обозревать медные змеевики, реторты, и емкости с бродящим
соком кактусов. Сознание, что в его доме находятся две женщины, одна из
которых должна скоро родить, наполняло его новым, прежде не испытанным
теплым чувством собственной значимости. Вдыхая тяжелый ароматный дух,
Грегг погрузился в мечты, в которых Рут была его женой, Морна - его
дочкой, а он вновь был способен выполнять мужскую работу и содержать свою
семью...
- Не понимаю, как тут можно находиться... - Закутанная в шаль, на
пороге стояла Рут. - Вряд ли этот смрад идет на пользу.
- Он никому еще не повредил, - сказал Грегг, поднимаясь на ноги. -
Ферментация - часть природы.
- Как и коровьи лепешки.
Рут попятилась из сарайчика и остановилась, поджидая его снаружи. В
красноватых лучах заходящего солнца она выглядела на удивление здоровой а
привлекательной, преисполненной красотой зрелости и опыта.
- Мне пора возвращаться, - сказала она, - но утром я приеду и
останусь до рождения малыша.
- Мне казалось, что суббота - самый тяжелый день у тебя в лавке.
- Так оно и есть, но Сэму придется обойтись без меня. Я не могу
оставить это дитя одну. От тебя не много проку.
- Но что подумает Сэм?
- Что подумает Сэм - не имеет значения. Я скажу ему, что тебе
нездоровится... - Рут помолчала. - Билли, как ты полагаешь, откуда она?
- Ума не приложу. Она толковала что-то о Новом Орлеане.
Рут задумчиво покачала головой.
- По ее говору не скажешь, что она из Луизианы. И у нее какие-то
странные представления...
- Я заметил, - многозначительно произнес Грегг.
- Взять хотя бы то, что она постоянно твердит о сыне. Просто наотрез
отказывается от мысли, что ребенок с таким же успехом может оказаться
девочкой.
- Н-да... - Греггу пришли на память расспросы о технических
характеристиках оружия. - Хотел бы я знать, от кого она убегает.
Лицо Рут смягчилось.
- Я читала немало книг о женщинах из знатных семей... всяких
наследницах... которым не позволяли рожать, если отец ребенка простого
происхождения.
- Рут Джефферсон, - широко улыбаясь, сказал Грегг, - я понятия не
имел, что ты хозяйничаешь в своей маленькой лавке с головой, полной
романтических бредней!
- Ничего подобного! - Рут покраснела. - Но только слепой не увидит,
что Морна привыкла к роскоши. И вполне вероятно, что у нее нелады с
родными.
- Возможно.
Грегг вспомнил ужас в глазах Морны. Интуиция подсказывала ему, что не
родные причина такого дикого страха, но он решил не спорить. Он стоял и
терпеливо слушал наставления Рут: как устроиться на ночь в соседней
комнате и какой приготовить утром завтрак.
- И не смей притрагиваться сегодня к спиртному! - закончила Рут. - Не
хватало только, чтобы ты валился пьяный, когда начнутся схватки. Ты меня
понял?
- Понял, понял. Я все равно не собирался пить. Ты думаешь, что
ребенок действительно родится в воскресенье?
- Почему-то - не знаю почему, - Рут взгромоздилась на сиденье и взяла
в руки поводья, - я склонна ей верить. До встречи, Билли.
- Спасибо, Рут.
Грегг проводил взглядом двуколку, пока та не скрылась из виду за
скалой у подножия холма, на котором стоял его дом, и зашел внутрь. Дверь в
спальню была закрыта. Из одеял, приготовленных для него Рут, он соорудил
на полу постель, но сон не шел. Посмеиваясь от сознания вины, Грегг щедро
плеснул себе кукурузной водки из каменного кувшина, стоящего в буфете, и
со стаканом в руке устроился на самом удобном стуле. Тлеющий уголек солнца
наполнял комнату мягким светом, и, потягивая из стакана, Грегг блаженно
расслабился.
Он даже позволил себе надеяться, что Морна останется с ним дольше,
чем на шесть запланированных дней.
Грегг очнулся на заре, все в той же позе с пустым стаканом в руке. Он
хотел поставить стакан и чуть не в голос застонал, согнув больной локоть,
- словно об обнаженный нерв крошили осколки стекла. Ночью, должно быть,
похолодало, и незащищенные руки застыли больше обычного. Грегг с трудом
поднялся и с досадой заметил, что рубашка и штаны безнадежно помяты. Ему в
голову тут же пришло, что одинокому холостяку хорошо бы иметь несминаемые
штаны из такой материи, как у...
Морна!
События прошедшего дня мгновенно ожили в его памяти. Грегг заспешил к
плите и стал чистить ее, чтобы развести огонь. Рут велела подогреть
молока, сварить на завтрак овсянку и принести ей в комнату тазик теплой
виды. Отчасти из-за спешки, отчасти из-за неловкости пальцев он несколько
раз ронял щипцы и не был удивлен, когда дверь в спальню отворилась. На
пороге появилась Морна в цветистом халатике, который, очевидно, привезла
для нее Рут. Привычный женственный покрой одежды сделал Морну еще более
привлекательной и доступной в глазах Грегга.
- Доброе утро, - сказал он. - Прошу прощения за шум. Надеюсь, я не...
- Я уже выспалась. - Она прошла в комнату, села за стол и положила
второй слиток золота. - Это вам, Билли.
Он запротестовал:
- Того, что вы дали мне вчера, более чем достаточно за всю мою
помощь.
Морна грустно улыбнулась, и Грегг внезапно осознал, что имеет дело не
с юной хозяйкой, предлагающей деньги за домашние услуги.
- Вы рисковали ради меня своей жизнью. И думаю, если понадобится,
снова станете на мою защиту. Да?
Грегг отвел взгляд.
- Ничего особенного я не сделал.
- Нет, сделали! Я наблюдала за вами, Билли, и видела, что вы боитесь.
Но вы сумели справиться с собой, сдержать свой страх, и стали еще сильнее,
а не слабее. А на это способны даже не все мои соотечественники.
Морна замолчала и прижала побелевшие костяшки пальцев к губам, словно
боясь сказать лишнее.
- Нам следует подкрепиться. - Грегг повернулся к плите. - Сейчас
разведу огонь.
- Вы не ответили на мой вопрос.
Он переступил с ноги на ногу.
- На какой?
- Если сюда кто-нибудь придет, чтобы убить меня, и моего сына... вы
станете защищать нас, даже подвергая свою жизнь опасности?
- Ерунда какая-то! - возмутился Грегг. - Кому придет в голову вас
убивать!
Она перехватила его взгляд.
- Я жду ответа, Билли.
- Я... - Слова давались ему с трудом, словно он объяснялся в любви. -
Разве на это нужно отвечать? Как по-вашему, неужели я убегу?
- Нет, - мягко произнесла она. - Лучшего ответа мне не надо.
- Очень приятно.
Слова прозвучали грубее, чем хотелось Греггу, потому что образ
Морны-дочери то и дело сменялся образом Морны-жены, хотя он едва знал ее,
хотя она носила под грудью жизнь, зачатую другим мужчиной. Его угнетали
греховность этих мыслей и страх выставить себя на посмешище, и в то же
время он был глубоко тронут ее доверием. Ни простой мужчина, ни Принц, ни
даже сам Князь Тьмы не причинят ей зла я не огорчат ее, пока он находится
рядом. Разжигая огонь в плите, Грегг решил при первой же возможности
проверить состояние своего "ремингтона" и старого "трантера", отобранного
у Волфа Кейли. Только бы не увидели Морна и Рут...
Словно угадав его мысли, Морна спросила:
- Билли, у вас нет длинноствольного оружия? Винтовки?
- И не было никогда.
- А почему? Длинный ствол позволит заряду передать пуле больше
энергии, оружие будет эффективнее.
Грегг, умышленно не оборачиваясь, пожал плечами. Ему было неприятно
слышать, как чистый высокий голос Морны произносит слова из лексикона
оружейника.
- Не было нужды.
- Но почему? - настаивала Морна.
- Зачем мне? Даже со здоровыми кулаками я не очень-то ловко
управлялся с винтовкой и поэтому вовсе ее не держал. Понимаете, в наших
краях закона практически нет. Если один человек из револьвера убивает
другого, то это в порядке вещей и не считается преступлением при условии,
что у того тоже был револьвер. Даже если покойнику не предоставили никакой
возможности его вытащить, все равно это рассматривается как честная
схватка. То же самое, если у обоих - винтовки, но винтовка не для меня. А
я вовсе не хочу, чтобы меня могли ухлопать на расстоянии двухсот ярдов и
заявить, что это самооборона.